Это возмущало! Через несколько минут его неподвижного состояния я подтянулась на локтях и сдвинулась на полметра вперед, якобы посмотреть игру поближе. Гера тут же без промедления, как телохранитель, продвинулся за мной и оказался точно на таком же расстоянии, как до этого.
Значит, не просто так лежишь? Я улыбнулась, но Гера глядел куда-то в другое место.
Он чуть развернулся ко мне и рассматривал что-то с довольным видом, причем его глаза неуверенно топтались в районе моей шеи, потом ныряли вниз и быстренько поднимались, но не на прежнее место, а куда-то вкривь и вкось.
Что ты там разглядываешь? Там ничего не видно. Я же в лифчике!
— Ребята! Сейчас мы организованно идем в столовую, — объявил Владимир Николаевич, я тут же поднялась и направилась к выходу, не посмотрев на Геру. Вплоть до столовой ощущала его взгляд.
Я искала своих блондинок, но глазами вдруг натолкнулась на Галю, ту девчонку с боковушки. Ожидала от нее все, что угодно: обиды, презрения, даже демонстративного разворота, но Галя улыбнулась. Я ей тоже, опустила глаза. Все же больше хотелось быть с блондинками, чем с ней. Блондинки же в столовой осуждали всё, что попадалось под руку, выдавая аристократическое «фи». Глядя на это, я старалась есть как можно культурней, не класть локти на стол, не крошить и, не дай бог, на себя что-нибудь не капнуть. Наташка капризно ворчала, Юлька кривила лицо, а Ирочка улыбалась во все зубы, чувствуя близкое присутствие мальчиков. Я снова ощущала себя недоделанной, второсортной и блеклой.
Ждать их не было смысла, закончив завтрак, я вернулась в корпус, а затем вышла к спортивной площадке, где, как нам сказали, будет место сбора отряда.
Подходя туда, заметила сидящих на корточках Громова и Никиту. Путь лежал мимо них. Что делать, прошла! Они проводили меня глазами, Никита нагло, а Громов без эмоций. Совсем без них.
Все собрались, и Владимир Николаевич стал объяснять порядки.
— В нашем лагере три корпуса. Сейчас мы живем в третьем, но через день нас переведут в первый, нужно только немного потерпеть. Сейчас в нашем корпусе сломаны туалеты, они есть на улице, совсем рядом. Около лагеря есть залив, вы, наверное, его уже видели, но купаться там запрещено. Там камни, можно поскользнуться и разбить голову. На море мы будем ходить организованно. Без сопровождения взрослых территорию лагеря покидать нельзя.
Без сопровождения взрослых? Антон и Рома вообще-то уже студенты.
— Если кому-то нужно на рынок, на почту или в обменный пункт, то пойдем туда организованно, всем отрядом. Занятия будут проводиться в тихий час. Один день физика, другой математика. Никого заставлять не будем, но остальным в это время обязательно находиться в корпусе.
— И что, даже на лавочке нельзя? — недовольно спросил кто-то из девчонок.
— И даже на лавочке нельзя.
Дальше я не слушала. Купаться в заливе, выходить за территорию — для меня это что-то из области фантастики. Правила я не нарушала.
— В одиннадцать отбой! После отбоя нахождение вне корпуса запрещено.
Запрещено, запрещено, запрещено! Пребывание в лагере уже не казалось таким радужным. Время расписано до минуты, всё на виду, всё с отрядом. Никакого личного времени! Какие тут мальчики?
* * *
Если в моем девятом классе на двадцать одну девчонку было хотя бы семь парней, в десятом стало еще хуже.
— У нас не два мальчика, а полтора, — говорили новые одноклассницы.
— Как это?
— Один — 0,6, другой — 0,9. Один слишком мелкий, другой уродливый.
Многие парни, в том числе и Паша, ушли в училище. Только в начале осени я видела Пашу в школе. Он стоял у окна и ощущал себя гостем. Не было в нем больше ни цинизма, ни самоуверенности.
Я не собиралась к нему подходить, наоборот, старалась прошмыгнуть по вестибюлю как можно быстрее и незаметней, но раз… и столкнулась прямо с ним. От неожиданности мы взглянули друг на друга, его лицо отразило испуг, а что мое, не поняла. Я тут же отвела глаза, сделала вид, что ищу кого-то другого. И… всё.
Паша изменился, стал спокойным и печальным. Весь следующий урок у меня щемило в груди:
— Отчего? — спрашивала себя. — Разве у него не всё хорошо?
У него была девушка, но доходили слухи, что это не его выбор. Она наезжала на любую, которая приближалась к нему ближе, чем на метр, и грозилась избить даже его, если он решит ее бросить. Не сама, с помощью друзей. Слухи. Но по внешнему виду Паши, по его обреченности, в них я начинала верить.
Но не от этого щемило в груди. Внутри у него что-то сломалось. Да так, что в жизни больше не осталось радости. Печаль пронизывала все его движения, печаль настолько огромная, что становилось понятно: она в нем ДАВНО. И какого бы мнения я ни была о его уме и характере, душа у него была! И ей было больно.
* * *
— Теперь идем на пляж! Строимся!
Я шла за соседками, они снова держались обособленно, косо посматривали в сторону остальных, а я опять чувствовала себя бесплатным приложением. Они втроем шли в ряд, а мне, четвертой, оставалось плестись сзади.
Море уже виднелось вдали голубой полосой, но я специально смотрела только себе под ноги, хотела объять его потом полностью и всецело. Ведь я же первый раз видела Море!
Начался песок, каблуки, которые я почему-то не подумала переодеть, сразу в нем тонули, идти невозможно. Пока снимала босоножки, в двух сторон меня начали обгонять, я торопилась, разулась и чуть не взвыла от боли. Песок оказался таким горячим, что терпеть невозможно! Я впрыгнула в ближайшую тень от навеса, стараясь не концентрироваться на том, что выгляжу глупо.
Меня обогнал уже весь отряд, обступил Владимира Николаевича, остановившись прямо на солнцепеке. Конечно! Они же в обуви!
Превозмогая боль, но ничем не выдавая это на лице, я добежала до отряда и встала в чью-то тень.
— Сначала пойдут купаться девочки! — Владимир Николаевич давал указания. — Затем мальчики!
— У-у-у… — отряд разочаровывался.
Я тоже. В чем кайф?
— Не волнуйтесь! — Владимир Николаевич поспешил нас успокоить. — После дискотеки увидим, кто с кем будет купаться.
И тут показалось, что он не просто так это сказал. Вообще прямо намекнул на нас с Герой! Я сделала вид, что здесь ни при чем.
С мальчиками я купалась в озере только один раз. Ну, как купалась? Ближе, чем на три метра они ко мне не подплывали. После выпускного у нас был поход, но под присмотром мамы в качестве классного руководителя. Паша приставал к девчонкам, брызгался, пугал, топил. В один момент мне стало скучно, и я нагло выплыла прямо перед ним.
Паша спокойно разглядывал меня секунд пять. Я удивлялась, как это у него получается?
— Кто это? — спросил он в итоге абсолютно расслабленно.
